Интервью с Александром Шумским о том, чего ждут на Западе от российских дизайнеров

В день открытия 30-го сезона генеральный продюсер Mercedes-Benz Fashion Week Russia Александр Шумский рассказал, нужны ли на подиуме обнаженные модели, чего ждут на Западе от российских дизайнеров и почему мужчины относятся к моде все еще по-советски.

- Александр, кого вы считаете действительно большими именами в российской моде?

Да я всех наших дизайнеров-участников считаю талантливыми. Не хотелось бы их ранжировать, да и Неделя моды - не соревнование. Есть исследования, у кого из дизайнеров более высокая узнаваемость в стране, там один лидер на все времена - Слава Зайцев (почти 100% во всех аудиториях и возрастах), есть еще Кира Пластинина и некоторые другие.

Если говорить о моде как бизнесе, лидеры могут оказаться другие, но мы не знаем этого наверняка - нет публичной отчетности.

- Любой дизайнер, у которого есть деньги, может прийти к вам на Неделю моды и показаться?

К сожалению или к счастью, не каждый дизайнер, у которогоесть деньги, может показываться. Но любой, кто показывается, должен располагать средствами: исключение - молодые дизайнеры.

Мы следим за тем, что происходит на рынке, сами кого-то приглашаем. Мы хотим показывать моду, открывать тех, кто вызывает интерес, а не тех, у кого есть деньги, скажем так.

И у нас бывают отказы тем, кто приходит к нам с деньгами, а мы смотрим коллекцию и понимаем, что вывести на наш подиум это очень сложно.

- Как формируются ваши предпочтения?
- Приоритет - это хорошая мода, качественный дизайн. Правда, всегда есть компромиссные варианты, поскольку не все дизайнеры работают стабильно в нашей стране.

Одна коллекция может быть очень сильная, следующая слабая, а третья - провальная. Это, к сожалению, случается даже с известными именами.

- Многие считают, что фэшн-бизнес в России скорее приятный лайфстайл, чем,собственно, бизнес, такое дорогое гламурное хобби. Насколько это оправдано?

Это связано с тем, что наша мода находится в отрыве от производственных и торговыхпроцессов. Поэтому появляется большое количество дизайнеров, которые существуют не за счет своей работы, а за счет каких-то иных источников финансирования.

Но такая проблема существует и в других странах: в этом сезоне в Нью-Йорке 350 показов за неделю, порядка четырех с половиной показов в час. И понятно, что из этих 350 показов 200 заслуживают внимания, а 150 - нет.

К ним не ходят байеры и пресса, к ним ходят друзья - и некоторые из таких дизайнеров занимаются модой, как вы говорите, для социализации. Просто у нас сейчас мода гипертрофировать все негативное, что происходит в России, а такое происходит в любой точке мира.

- Просто чужие недостатки обычно не компенсируют свои. А вот, допустим, я затеваю модный стартап, нахожу инвесторов, какой оборот в год будет считаться удачным?

Вы знаете, тут трудно сказать. Стартап должен иметь хотя был полмиллиона евро годового оборота - по европейским меркам. В нашей стране планка, естественно, ниже: у нас при обороте €100–200 тыс. в год дизайнер может нормально себя чувствовать, особенно сейчас, и безбедно жить.

Сейчас экспорт выгоден, например. Продавая за $300 платье через международный сайт, вы уже выручаете не 10 тыс. руб., как было полгода назад, а 18 тыс.

- То есть раньше утекали мозги, а теперь дизайнеры?

В этом сезоне, например, в Париж выехало самое большое количество русских дизайнеров за последние пять лет - представить новую коллекцию. Продать в Европе за €500 сейчас проще, чем в России за 30 тыс. руб.

Внутри России потребитель и был не готов, а сейчас еще есть этот перепад психологический, когда цены выросли, и вы не готовы покупать что-то в полтора-два раза дороже.

Сегодня как никогда нужно вкладываться в маркетинг, в развитие бренда, недостаточно только уметь хорошо рисовать и даже делать качественную одежду.

- Ну хорошо, допустим, я молодой российский дизайнер, который хочет покорить мир, - что мне нужно делать? Использовать какие-то общепонятные культурные коды? Продвигать лубок?

Я искренне убежден: чтобы идентификация была более четкая, конечно, культурные коды использовать нужно. И от русских там, на Западе, этого ждут. Например, иногда ждут какого-то излишнего декора - потому что есть такое представление о стране. Хотя мне кажется, чтобы добиться сегодня успеха,профессионал должен быть оригинальным - никому не хочется покупать очередную копию…

Когда дизайнер пытается просто соответствовать мировым тенденциям, он, по сути, занимается редактированием известных образов. Конечно, он найдет какую-то аудиторию, у всего есть свой покупатель, но не сможет построить из этого ни большой бизнес, ни большое имя.

Успех так или иначе связан с использованием условной «русскости» в коллекции. Алена Ахмадулина развивает тему русских сказок, очень богатую визуально, уже многие годы.

Ульяна Сергеенко построила на «русскости» всю свою историю. Игорь Чапурин обращался к теме русского балета, когда делал показы в Париже. Международный успехдома моды IRFE и Ольги Сорокиной напрямую связан с русской историей. Но при всем при этом нужно делать актуальную одежду, конечно.

- А насколько для успеха нужно делать что-то провокационное - и не только в смысле моды?

Интересный вопрос. Все-таки мода - это не искусство в чистом виде. И вызватьрезонанс, устроить скандал недостаточно для того, чтобы потом коллекцию продать. А продажи тут, конечно, первичны. Сделал платье, и ты должен его продать - пусть одному клиенту, одной звезде, но потребитель все равно должен быть.

Другое дело - показ. Определенный эпатаж во время показа может серьезно помочь продвижению бренда.

Например, Frankie Morello пару лет назад выпустил в Милане на подиум обнаженных мужчин. И о мужской коллекции сразу же написали все женские сайты!

В январе этого года Rick Owens показал в Париже свою мужскую коллекцию на моделях без нижнего белья - написали все, некоторые с цензурой изображений. В общем-то идею голых моделей продвинул на подиум еще режиссер Роберт Олтман в своем культовом фильме 1994 года Pret-a-Porter, но до недавних пор дело ограничивалось девушками.

- Расскажите про новые имена, которые вы планируете показать.

Например, в первый день будет презентация ZDDZ, брендаДарьи Сельяновой, это один из недавних наших дебютов. Даша позиционирует себя как лондонский дизайнер, но и одежда, кстати, соответствующая…

Еще из новых имен у нас будут Натали Лескова, которая стала хитом в прошлом году, когда русские молодые дизайнеры участвовали в выставке Super в Милане.

Дима Неу, победитель телепроекта «Подиум», в новой коллекции ищет точки соприкосновения между русским фольклором и японской традиционной одеждой.

Для взрослых интеллектуальных женщин, например, работает Ака Нанита, интересный грузинский дизайнер, которая дебютирует в этом сезоне в Москве. Более молодые покупатели явно заинтересуются коллекциями Люды Никишиной, Cap America и Saint-Tokyo. Будет второй показ креативного мужского бренда 075.

- Кстати, про мужские показы. Прочему в России, даже в Москве, мужчины до сих пор выглядят как-то принципиально немодно? То есть самый центр еще можно сравнить с европейскими, допустим, столицами, а дальше - все. Хотя, казалось бы, сейчас есть и выбор, и деньги.

Смотря о какой прослойке говорить. Если о массовом интересе к мужской моде, то вы, наверное, правы. Может быть, это связано с традициями, скорее советскими. На вкусы российских женщин в свое время отчасти повлияли глянцевые журналы, они сталиисточником визуальной информации.

Мужские журналы не сыграли такую роль - в силу, наверное, отсутствия интереса в обществе. Поэтому в мужской моде эффект, скорее, нишевый.

Если говорить об обеспеченных людях, то их выбор, как правило, ограничен стоимостью вещей: чем дороже, тем лучше. К моде это имеет мало отношения.

- А вот скажите, в фильме «Дьявол носит Прада», который в массовом восприятии до сих пор про моду ключевой, вы за кого? За Миранду Пристли, которая категорично отстаивает все принципы фэшн-индустрии, или за Андреа, которая выглядит черти как, зато говорит, что вы все здесь заняты не тем?

Я однозначно за Миранду. Но это кино только отчасти о моде, оно еще и о трудовых отношениях. И в этом плане позиция главреда заслуживает большего уважения, нежели позиция ассистента.

Сейчас забывают, что нужно просто хорошо работать, а задания надо выполнять строго. И если твой босс хочет, условно говоря, кофе с соевым молоком, то почему ты забыла об этом, когда его покупала? Если сказали - с соевым, то должно быть именно с соевым, и никаким другим.

- Видимо, вы очень суровый руководитель?

Понимаете, есть два варианта: принять эти правила и соответствовать им или не принять. И ты в эту схему либо укладываешься, либо нет, потому что любой офис - это не место для революций и не место выяснения отношений между низами и верхами.

- А мода в целом - это место для революций?

Мода с точки зрения творчества - да.

— Александр, кого вы считаете действительно большими именами в российской моде?

— Да я всех наших дизайнеров-участников считаю талантливыми. Не хотелось бы их ранжировать, да и Неделя моды — не соревнование. Есть исследования, у кого из дизайнеров более высокая узнаваемость в стране, там один лидер на все времена — (почти 100% во всех аудиториях и возрастах), есть еще Кира Пластинина и некоторые другие.

Если говорить о моде как бизнесе, лидеры могут оказаться другие, но мы не знаем этого наверняка — нет публичной отчетности.

— Любой дизайнер, у которого есть деньги, может прийти к вам на Неделю моды и показаться?

— К сожалению или к счастью, не каждый дизайнер, у которого есть деньги, может показываться. Но любой, кто показывается, должен располагать средствами: исключение — молодые дизайнеры.

Мы следим за тем, что происходит на рынке, сами кого-то приглашаем. Мы хотим показывать моду, открывать тех, кто вызывает интерес, а не тех, у кого есть деньги, скажем так.

И у нас бывают отказы тем, кто приходит к нам с деньгами, а мы смотрим коллекцию и понимаем, что вывести на наш подиум это очень сложно.

— Как формируются ваши предпочтения?
— Приоритет — это хорошая мода, качественный дизайн. Правда, всегда есть компромиссные варианты, поскольку не все дизайнеры работают стабильно в нашей стране.

Одна коллекция может быть очень сильная, следующая слабая, а третья — провальная. Это, к сожалению, случается даже с известными именами.

— Многие считают, что фэшн-бизнес в России скорее приятный лайфстайл, чем, собственно, бизнес, такое дорогое гламурное хобби. Насколько это оправдано?

— Это связано с тем, что наша мода находится в отрыве от производственных и торговых процессов. Поэтому появляется большое количество дизайнеров, которые существуют не за счет своей работы, а за счет каких-то иных источников финансирования.

Но такая проблема существует и в других странах: в этом сезоне в Нью-Йорке 350 показов за неделю, порядка четырех с половиной показов в час. И понятно, что из этих 350 показов 200 заслуживают внимания, а 150 — нет.

К ним не ходят байеры и пресса, к ним ходят друзья — и некоторые из таких дизайнеров занимаются модой, как вы говорите, для социализации. Просто у нас сейчас мода гипертрофировать все негативное, что происходит в России, а такое происходит в любой точке мира.

— Просто чужие недостатки обычно не компенсируют свои. А вот, допустим, я затеваю модный стартап, нахожу инвесторов, какой оборот в год будет считаться удачным?

— Вы знаете, тут трудно сказать. Стартап должен иметь хотя был полмиллиона евро годового оборота — по европейским меркам. В нашей стране планка, естественно, ниже: у нас при обороте €100-200 тыс. в год дизайнер может нормально себя чувствовать, особенно сейчас, и безбедно жить.

Сейчас экспорт выгоден, например. Продавая за $300 платье через международный сайт, вы уже выручаете не 10 тыс. руб., как было полгода назад, а 18 тыс.

— То есть раньше утекали мозги, а теперь дизайнеры?

— В этом сезоне, например, в Париж выехало самое большое количество русских дизайнеров за последние пять лет — представить новую коллекцию. Продать в Европе за €500 сейчас проще, чем в России за 30 тыс. руб.

Внутри России потребитель и был не готов, а сейчас еще есть этот перепад психологический, когда цены выросли, и вы не готовы покупать что-то в полтора-два раза дороже.

Сегодня как никогда нужно вкладываться в маркетинг, в развитие бренда, недостаточно только уметь хорошо рисовать и даже делать качественную одежду.

— Ну хорошо, допустим, я молодой российский дизайнер, который хочет покорить мир, — что мне нужно делать? Использовать какие-то общепонятные культурные коды? Продвигать лубок?

— Я искренне убежден: чтобы идентификация была более четкая, конечно, культурные коды использовать нужно. И от русских там, на Западе, этого ждут. Например, иногда ждут какого-то излишнего декора — потому что есть такое представление о стране. Хотя мне кажется, чтобы добиться сегодня успеха, профессионал должен быть оригинальным — никому не хочется покупать очередную копию…

Когда дизайнер пытается просто соответствовать мировым тенденциям, он, по сути, занимается редактированием известных образов. Конечно, он найдет какую-то аудиторию, у всего есть свой покупатель, но не сможет построить из этого ни большой бизнес, ни большое имя.

Успех так или иначе связан с использованием условной «русскости» в коллекции. Алена Ахмадулина развивает тему русских сказок, очень богатую визуально, уже многие годы.

Построила на «русскости» всю свою историю. обращался к теме русского балета, когда делал показы в Париже. Международный успех дома моды IRFE и напрямую связан с русской историей. Но при всем при этом нужно делать актуальную одежду, конечно.

— А насколько для успеха нужно делать что-то провокационное — и не только в смысле моды?

— Интересный вопрос. Все-таки мода — это не искусство в чистом виде. И вызвать резонанс, устроить скандал недостаточно для того, чтобы потом коллекцию продать. А продажи тут, конечно, первичны. Сделал платье, и ты должен его продать — пусть одному клиенту, одной звезде, но потребитель все равно должен быть.

Другое дело — показ. Определенный эпатаж во время показа может серьезно помочь продвижению бренда.

Например, Frankie Morello пару лет назад выпустил в Милане на подиум обнаженных мужчин. И о мужской коллекции сразу же написали все женские сайты!

В январе этого года Rick Owens показал в Париже свою мужскую коллекцию на моделях без нижнего белья — написали все, некоторые с цензурой изображений. В общем-то идею голых моделей продвинул на подиум еще режиссер в своем культовом фильме 1994 года Pret-a-Porter, но до недавних пор дело ограничивалось девушками.

— Расскажите про новые имена, которые вы планируете показать.

— Например, в первый день будет презентация ZDDZ, бренда , это один из недавних наших дебютов. Даша позиционирует себя как лондонский дизайнер, но и одежда, кстати, соответствующая…

Еще из новых имен у нас будут Натали Лескова, которая стала хитом в прошлом году, когда русские молодые дизайнеры участвовали в выставке Super в Милане.

Дима Неу, победитель телепроекта «Подиум», в новой коллекции ищет точки соприкосновения между русским фольклором и японской традиционной одеждой.

Для взрослых интеллектуальных женщин, например, работает Ака Нанита, интересный грузинский дизайнер, которая дебютирует в этом сезоне в Москве. Более молодые покупатели явно заинтересуются коллекциями Люды Никишиной, Cap America и Saint-Tokyo. Будет второй показ креативного мужского бренда 075.

— Кстати, про мужские показы. Прочему в России, даже в Москве, мужчины до сих пор выглядят как-то принципиально немодно? То есть самый центр еще можно сравнить с европейскими, допустим, столицами, а дальше — все. Хотя, казалось бы, сейчас есть и выбор, и деньги.

— Смотря о какой прослойке говорить. Если о массовом интересе к мужской моде, то вы, наверное, правы. Может быть, это связано с традициями, скорее советскими. На вкусы российских женщин в свое время отчасти повлияли глянцевые журналы, они стали источником визуальной информации.

Мужские журналы не сыграли такую роль — в силу, наверное, отсутствия интереса в обществе. Поэтому в мужской моде эффект, скорее, нишевый.

Если говорить об обеспеченных людях, то их выбор, как правило, ограничен стоимостью вещей: чем дороже, тем лучше. К моде это имеет мало отношения.

— А вот скажите, в фильме «Дьявол носит Прада», который в массовом восприятии до сих пор про моду ключевой, вы за кого? За Пристли, которая категорично отстаивает все принципы фэшн-индустрии, или за Андреа, которая выглядит черти как, зато говорит, что вы все здесь заняты не тем?

— Я однозначно за Миранду. Но это кино только отчасти о моде, оно еще и о трудовых отношениях. И в этом плане позиция главреда заслуживает большего уважения, нежели позиция ассистента.

Сейчас забывают, что нужно просто хорошо работать, а задания надо выполнять строго. И если твой босс хочет, условно говоря, кофе с соевым молоком, то почему ты забыла об этом, когда его покупала? Если сказали — с соевым, то должно быть именно с соевым, и никаким другим.

— Видимо, вы очень суровый руководитель.

— Понимаете, есть два варианта: принять эти правила и соответствовать им или не принять. И ты в эту схему либо укладываешься, либо нет, потому что любой офис — это не место для революций и не место выяснения отношений между низами и верхами.

— А мода в целом — это место для революций?

— Мода с точки зрения творчества — да.

Открылась Российская неделя моды Russian Fashion Week (RFW). Организатор дефиле АЛЕКСАНДР ШУМСКИЙ рассказал обозревателю "Известий" ЛИДИИ ШАМИНОЙ о принципах организации RFW-2004.

известия: RFW проходит уже несколько лет, и каждый год вы представляете новые имена дизайнеров, о которых потом как-то не слышно. В чем причина?

Александр Шумский: Напротив, очень многие имена на слуху: Fresh Art, Макс Черницов, Ольга Ромина, Автандил и многие другие, не считая очевидных звезд. Наша задача - устроить достойное шоу для дизайнера, а уж как он потом использует этот старт, зависит от его креативности, менталитета, способности перейти в иное качество, индустриальное. С другой стороны, покупать одежду российских дизайнеров многие еще не готовы. Это потребительский вопрос. Кроме того, и цены на вещи российских дизайнеров не всегда адекватны. Что касается реального выхода, мы буквально привели за руку дизайнеров во многие бутики. А участник прошлой Недели Нейл Барретт сообщил мне, что у него продажи в России выросли в несколько раз - и это после одного показа на RFW. Другое дело, что он для этого предпринял: нашел партнеров, обеспечил поставки.

известия: На этот раз в Неделе заявлен целый "британский день". По какому принципу вы отбирали дизайнеров из Англии?

Шумский: У нас одинаковый для всех принцип отбора: дизайнер должен быть актуальным, на "острие моды". Если это новички, мы судим по их портфолио. Наша задача показывать эксперименты, но не студенческие, а достаточно высокого уровня, те, которые способны повлиять на развитие российской моды, тенденции. С англичанами вышло все просто: через Британский совет моды и посольство Великобритании мы разослали приглашения английским домам моды, те откликнулись, а выбор делали уже мы сами - и многим, кстати, отказали.

известия: В вашем заявлении для печати сказано, что вы собираетесь инкорпорировать русскую моду на Запад.

Шумский: Да, "инкорпорирование" - это большая красивая цель, но как можно инкорпорировать то, что еще находится в развитии? Пока мы занимаемся информированием. И потом - куда инкорпорировать? Любой бельгийский или немецкий дизайнер даст русскому сто очков вперед с точки зрения производства, бизнеса. Единственное, в чем мы можем потягаться с Западом, - это талант. Например, западные критики моды, побывавшие на прошлых Неделях, снова приехали. То есть русская мода их реально интересует. Наша задача дать понять, что у нас процветают не только народные промыслы или дизайнеры, делающие "кутюр", но есть целый пласт молодых, амбициозных, способных, по-настоящему европейских модельеров.

О кризисе в моде, роли байеров и новом формате презентаций коллекций рассказал генеральный продюсер Российской недели моды Александр Шумский.

Эта Российская неделя моды - юбилейная. В связи с этим есть ли у нее какое-то принципиальное отличие от предыдущих: может быть, концептуально или же по настроению?

В этом сезоне состоится 20-я RFW, неделе моды уже 10 лет, но по этому поводу мы не делаем никаких праздников, потому что это в первую очередь рабочее мероприятие. Главное ее отличие от предыдущих - это, собственно, новые коллекции будущего сезона. В рамках RFW пройдет Британский день с участием PPQ, Eley Kishimoto и других. Будут и специальные проекты: модный критик Диана Перне привезет фестиваль фильмов о моде и, главное, она объявит о поиске талантливых российских режиссеров, делающих фэшн-короткометражки. Во Всероссийском Музее Декоративно-прикладного искусства в рамках проекта «Российский музей моды» откроется уникальная выставка "За пределами подиума: стиль Татьяны Сорокко", куда вошли платья от кутюр из коллекции первой русской топ-модели Татьяны Сорокко - она сама приедет открывать выставку во время Russian Fashion Week. Кстати, выставка продлится до 10 мая. На 20-ю Российскую неделю моды мы ожидаем главных редакторов влиятельных журналов из Великобритании и США. Надеемся, что это даст новый импульс развитию нашей модной мысли.

Многие дизайнеры делают показы в первую очередь для того, чтобы их заметили байеры. Какова вообще их роль в индустрии моды?

Они формируют предложение. Универмаги и бутики ориентируются на спрос, на стиль, который востребован, в то же время байеры отбирают лучшее из того, что предлагается на рынке моды. Иногда байеры находят новые бренды и предлагают их своим покупателям. Кризис обозначил два тренда. Во-первых, закупщики из-за сокращенных бюджетов стали ориентироваться на стопроцентные хиты и меньше экспериментировать. Ритейлеры предпочитают концентрироваться на брендах, которые стопроцентно принесут прибыль. Поэтому за любовь торговых сетей сейчас приходиться бороться более отчаянно, чем это было некоторое время назад. Но есть и другая сторона кризиса: роль интернета в модной торговле выросла. А интернет, в некотором смысле, уравнивает шансы, поэтому у новых марок появились альтернативные каналы сбыта. Интернет-магазины только укрепились за последний год.

- У России свой путь развития моды или мы мало чем отличаемся от мирового фэшн-сообщества?

У нас есть национальная особенность: 20-22-летние дизайнеры запускают собственные марки. В Европе человек сначала учится, потом становится стилистом, подмастерьем, годам к 30, а то и позже находит партнера и запускает собственный бренд. У нас же все происходит быстрее, и в этом есть свои позитивные моменты, потому что творческая мысль живет и бурно развивается. С точки зрения бизнеса говорить о том, что в России есть индустрия моды, пока не приходится. Но то, что у нас много талантов - очень хорошо. Рано или поздно произойдет всплеск, когда количество талантов перейдет в качество и коммерческие результаты. Нечто подобное происходило лет двадцать назад в Лондоне.

- Вы уже 10 лет, несмотря ни на что, проводите Russian Fashion Week. Что позволяет оставаться на плаву?

Прежде всего, я думаю, секрет заключается в талантливой команде, в которую входят молодые, но уже опытные профессионалы. Я считаю, что она у нас лучшая на рынке с точки зрения организаций мероприятий.

Никита Кондрушенко

Александр Шумский

Ольга Калашникова

Виктор Евтухов

Надежда Кожевникова

Участники локального fashion-рынка постоянно в чем-нибудь да упрекают организаторов российских Недель моды: то в низком уровне компетенции, то в несовпадении графика проведения с международным календарем закупок, то в отсутствии байеров на показах. Ответом на вызов общественности стали выступления экспертов в рамках Недели моды в Санкт-Петербурге.

«В России пора понять, что мода - это бизнес», - не раз подчеркнул председатель наблюдательного совета Fashion Syndicate St.Petersburg и художественный руководитель питерской Недели Никита Кондрушенко .

Открывающая пресс-конференция задала тон многодневному мероприятию, продемонстрировав трезвость участников в оценке реальной ситуации, сложившейся сегодня в российской fashion-индустрии. Заместитель главы Минпромторга РФ Виктор Евтухов отметил сложности в адекватной работе различных секторов легкой промышленности. Также чиновник подчеркнул роль дизайнерского искусства в процессе продвижения отечественной продукции на российский и зарубежные рынки сбыта. Последующие спикеры обозначили проблемы нашей fashion-индустрии и задачи, которые необходимо решить для выхода из «застойного» положения.

Низкий сезон

Одна из главных проблем - несовпадение графиков проведения российских Недель моды с международным календарем закупок. Татьяна Герекли , генеральный директор марки женской одежды Camille Cassard и председатель комиссии по легкой промышленности объединения «Опора России», отметила, что локальные бренды опаздывают со своими показами ровно на два месяца, посему оказываются неинтересными зарубежным, а зачастую и российским байерам.

Надежда Кожевникова , директор филиала ИД Hearst Shkulev Media и глава продюсерского центра, подтвердила, что в начале апреля (когда проходит Неделя моды в Петербурге) байерские бюджеты действительно практически исчерпаны. Однако виноваты в такой нестыковке не столько организаторы Недель, сколько дизайнеры, которые заканчивают отшивать коллекции тогда, когда в мире уже все продано.

«Безусловно, мы должны корректировать графики проведения Недели моды и показов, чтобы байеры приезжали к нам оформлять заказы. Но при этом не стоит забывать: ничто не заменит мероприятия в межсезонье», - считает Надежда Кожевникова .

Дизайнер Татьяна Парфенова , чей модный дом празднует в этом году 20-летие, по тем же причинам не участвует в российских Неделях моды последние несколько сезонов, предпочитая частные презентации. «Последний показ своей коллекции prêt-à-porter мы провели в октябре 2013 года в рамках Mercedes-Benz Fashion Week Russia. Именно он убедил меня, что мы опаздываем с демонстрацией минимум на полтора месяца, - говорит модельер. - Нам необходимо показывать коллекцию FW раньше (в конце февраля - середине марта), нежели проходят Недели моды в Москве. А кутюрные линии - в конце декабря - январе».

В ожидании байеров

Президент московской Mercedes-Benz Fashion Week Russia Александр Шумский говорит, что присутствие байеров на международных Неделях мод - давно не показатель успешности и эффективности мероприятия.

«Сегодня, в эпоху «быстрой моды», процесс закупки работает совсем по-другому. Большие бренды на подиуме демонстрируют только часть текущей коллекции, а байеры следят за тем, чтобы все подиумные вещи оказались в закупке, потому что именно они печатаются в журналах, показываются по телевизору и репостятся до конца сезона»,

- пишет в своем блоге Шумский .

«Любая Неделя моды складывается из трех составляющих: это пресса, клиентская аудитория и байеры - самое слабое звено в этой цепи, причем и на московских, и на петербургских неделях», - с сожалением констатирует Надежда Кожевникова . Однако сейчас, по словам главы Hearst Shkulev Media, ситуация в Северной столице меняется в лучшую сторону. Организаторы St.Petersburg Fashion Week активно работают в байерском направлении, в частности, с французским шоу-румом New Couture (в рамках Недели моды prêt-à-porter в Париже) и профильным консалтинговым агентством Global Fashion Consulting.

«В будущих сезонах мы сможем увидеть результаты этой работы. Байеры из крупнейших городов России, Казахстана, Азербайджана, Грузии приедут на Санкт-Петербургскую неделю моды, - обещает госпожа Кожевникова . - И не только с желанием отсматривать дизайнерские коллекции, но и со своими бюджетами».

Для популяризации отечественных fashion-марок за рубежом российским дизайнерам необходимо налаживать сотрудничество с профессиональными шоу-румами, считает глава Hearst Shkulev Media. Позитивным опытом уже обладает петербургский бренд Fabric Fancy, который подписал контракт с французским универмагом Galeries Lafayette. В этом году байеры из Парижа берут на реализацию капсульную коллекцию платьев, которую специально для них разработал владелец и креативный директор Fabric Fancy Сергей Хромченков.

Кроме того, Надежда Кожевникова подчеркивает важность установления «единой и неделимой» Недели моды в Санкт-Петербурге (после того как Aurora Fashion Week объявила об отмене весенней сессии 2015).

Цена вопроса

Еще одна причина отсутствия интереса у западных байеров к российским Неделям моды - высокая цена продукции. Вещи отечественных дизайнеров стоят очень дорого, что вызывает недоумение иностранных закупщиков и отпугивает оптовых клиентов.

Питерский дизайнер Наталья Бузакова , которая представляла осенью 2014 года вместе с коллегой собственный бренд OSOME2SOME на миланской выставке Super, рассказывала: «В Милане мы не получили ни одного заказа. Мне кажется, что наша закупочная цена оказалось слишком высокой для иностранных байеров (12 000 - 15 000 рублей)». При этом Наталья отмечает явный интерес западных байеров к коллекциям бренда.

Несбалансированность прайс-листов у российских дизайнеров связана со схемой работы. Чаще всего модельеры выбирают формат ателье индивидуального пошива с ограниченной размерной линейкой и маленьким количеством единиц товара. А высокая доля ручного труда и импортные материалы увеличивают себестоимость изделия до неподъемной для оптовиков, не говоря уже о конечном потребителе. «Цена на простейший топ от российских кутюрье практически совпадает со стоимостью изделия с деталями hand made зарубежного производства. Такие условия неприемлемы для большинства байеров», - заключает Кожевникова .

Отсутствие профессионалов

Зачастую российским дизайнерам (особенно начинающим) сложно объяснить, что за красивыми фасадами с красными дорожками, подиумами и дефиле скрывается очень серьезный бизнес. Непонимание специфики деятельности и принципов работы в fashion-сфере сильно тормозит развитие отечественной моды.

«В России - высокий класс креатива и низкий класс менеджмента. Специалистов по управлению бизнес-процессами в моде очень мало, и те пока не очень профессиональны, - заявляет глава Fashion Syndicate St.Petersburg Никита Кондрушенко . - Сейчас иностранные закупщики откровенно говорят, что они с удовольствием работали бы с российскими дизайнерами, но, к сожалению, мало кто из «наших» способен вести бизнес так, как к этому привыкли в Европе и Америке: и по срокам, и по гарантиям».

Ольга Калашникова (член Наблюдательного совета Синдиката моды и руководитель направления MBA в индустрии моды и роскоши санкт-петербургского филиала французского института Mod’Art International) уверена, что решить проблему с нехваткой квалифицированных специалистов можно только при господдержке. «Необходимо организовывать программы на базе высших учебных заведений, таких как Санкт-Петербургский государственный университет и НИУ «Высшая школа экономики», Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна и его подразделения - Института бизнес-коммуникаций. Эти курсы будут готовить fashion-специалистов по коммерческой деятельности: экономике, управлению, маркетингу», - считает Ольга Калашникова .

Кроме того, руководитель программы Mod’Art International подчеркивает, что в помощи остро нуждается вся линейка образования, начиная с производственных профессий: технологов, швей, конструкторов одежды. «Такие специальности не могут быть возрождены коммерческими структурами. Здесь государственный интерес просто необходим», - говорит эксперт.

Проблему пытаются решать локально. Например, петербургский Синдикат моды ввел в этом году образовательную программу с мастер-классами и лекциями.

Только маркетинг

Особое значение для развития модной индустрии в России играет ее репутация, причем в глазах не только fashion-инсайдеров, но и конечных потребителей одежды, обуви, аксессуаров. Поэтому сейчас стоит задача убедить покупателя в том, что отечественный продукт не уступает зарубежному. «Волна популяризации импортозамещения имеет не столько локальный характер, сколько глобальный. Процесс не связан с вводом санкций странами Евросоюза. Это лишь внешнее обстоятельство, которое наконец сдвинуло ситуацию с мертвой точки», - уверяет Никита Кондрушенко .

В феврале 2015 года Минпромторг совместно с компанией «Ромир» провел опрос 2000 жителей крупных российских городов. Результаты выявили лояльное отношение 54% респондентов к качеству одежды отечественного происхождения.

Однако Недели моды пока не готовы стать каналом продвижения локальных брендов на локальном же рынке. На сегодня они выполняют лишь маркетинговую функцию. «Постпродакшн - для этого мы существуем. Хотя, конечно, любая Неделя моды должна быть площадкой, где дизайнеры находят производителей и инвесторов, байеры - необходимый продукт; а производственники - дизайн», - признает худрук St.Petersburg Fashion Week.

Впрочем, Александр Шумский заверяет: Недели моды по всему миру изначально задумывались как мощные pr-мероприятия, поэтому ждать от них иного не следует. «Светскость и медийность - главные понятия сегодняшних модных шоу, независимо от страны проведения, - считает Шумский . - Показы стали ключевым элементом fashion-маркетинга, продвижения продукции, бренда. СМИ и интернет здесь играют главную роль, даже если речь идет о Dior».

Еще немного причин

Сегодня главная целевая аудитория любой Недели моды - представители медиа. Они транслируют позицию организаторов, освещают дефиле и приглашают к информационному сотрудничеству участников шоу.

Чаще всего устроители Недель вынуждены обходиться без спонсоров, собирая взносы с дизайнеров, но это, по признанию того же Кондрушенко, не покрывает расходы полностью, что ставит предприятие перед угрозой банкротства.

Незрелость российской модной индустрии проявляется также в отсутствии главной, объединяющей, профессиональной Недели моды в России. Существующие: Mercedes-Benz Fashion Week Russia, Moscow Fashion Week, St.Petersburg Fashion Week, Aurora Fashion Week - не консолидированы и, более того, конкурируют между собой.

Трезвая оценка ситуации - первый шаг к выздоровлению индустрии. Остается надеяться: будут предприняты и следующие - те действия, которые помогут развивать отрасль, а также продвигать российских дизайнеров на локальном и международном уровнях. Проблемы обозначены самими организаторами Недель, и это значит, что направление выбрано правильное.